Свежее интервью группы для Rolling Stone
марта 04, 2016 в рубрике Статьи и интервью группы | Нет комментариев »Фестиваль «Maxidrom»— пятый ваш визит в Россию и третий в Москву. У вас здесь огромная армия фанатов. Есть ли что-то, что отличает русских фанатов от всех остальных?
Томо Милишевич:
Я думаю, мы не будем лукавить, если скажем, что русские фанаты одни из самых лучших в мире, мы обожаем приезжать сюда снова и снова и выступать здесь. На каждом концерте в России абсолютно сумасшедшая энергетика, а это именно то, чего мы больше всего ждем от живых выступлений: единение, страсть, огромная любовь к музыке. Да, особенно нужно выделить страсть, так как, кажется, что русские фанаты самые страстные. Вот чем они отличаются от всех остальных.
- 30 seconds to Mars.
Ваш тур в поддержку последнего альбома «Love Lust Faith + Dreams» начался не так давно. Собираетесь ли вы побить собственный рекорд (группа попала в Книгу рекордов Гиннеса за самый длинный тур в поддержку одного альбома) и отыграть еще больше концертов, чем во время тура «This Is War»?
Томо Милишевич:
Мы постоянно шутим о том, что мы не хотим опять давать такое огромное количество концертов (прошлое турне насчитывало 300 выступлений — прим. RS). Мы просто продолжали путешествовать по миру после выхода «This Is War», мы выступали в разных странах, нам действительно нравилось это, люди продолжали раскупать билеты на наши концерты, так что мы и не хотели останавливаться. В этот раз мы будем гастролировать столько, сколько мы захотим. Мы не собираемся как-то себя ограничивать. Посмотрим, что будет дальше: в любом случае, нам еще очень долго до того, чтобы побить собственный рекорд (Смеется).
Есть ли у вас любимая песня с последней пластинки? Или, может быть, песня, которую вам нравится исполнять на сцене больше всего?
Джаред Лето:
Нам очень нравятся все наши новые песни. Мы уже сыграли восемь из них на предыдущих концертах, и, знаете, это было довольно волнительно, потому что они все еще новые и для нас. Очень трудно выбрать какую-то одну, даже почти невозможно. Но я думаю, что «Up In The Air» и «Do Or Die» звучат вживую просто потрясающе. Люди по-особенному реагируют на них, в них обеих какая-то огромная энергия, во время их исполнения толпа сходит с ума, и мы, видя это и заряжаясь этим настроением, тоже начинаем сходить с ума.
Два последних альбома «This Is War» и «Love Lust Faith + Dreams»связаны одной и той же темой: веры в себя, осуществления своей мечты, борьбы за то, во что ты веришь, — почему для вас это так важно?
Томо Милишевич:
Потому что мы действительно верим в эти вещи, это наши жизненные принципы, поэтому мы выражаем их в своей музыке, так как считаем, что должны как-то донести эти идеи до своих слушателей. У человека всегда есть выбор, всегда есть множество путей, по которым он может пойти, в жизни каждого есть столько возможностей. Мы просто верим в свои мечты и друг в друга и считаем, что нужно работать над собой и прилагать большие усилия для осуществления своей мечты, всегда двигаться вперед, никогда не сдаваться и не опускать руки. Все это и нашло отражение в нашей музыке.
При этом в «This Is War» это было связано с судебным процессом, когда вы должны были предъявить 30 миллионов долларов Virgin Records; с чем это связано в случае с «Love Lust Faith + Dreams», где эта тема выражена еще более ярко?
Шеннон Лето:
Я думаю, все, через что мы проходим в жизни, так или иначе, отражается на нашей музыке. Различные события и обстоятельства толкают нас на создание песен. Нет чего-то конкретного — просто все, что происходит вокруг, все, что мы видим и все, что мы чувствуем.
Как вы думаете, с чем связан тот факт, что многие фанаты любят старые альбомы «30 Seconds To Mars» и «Beautiful Lie» больше, чем «This Is War» и «Love Lust Faith + Dreams». Может быть, они были не готовы к новому звучанию группы?
Томо Милишевич:
Мы просто делаем нашу музыку. Каждый альбом появился в разное время и стал его неким отражением. Мы не задумываемся о том, как люди воспримут музыку, как они будут к ней относиться, готовы они к новым песням или не готовы. Мы просто выпускаем альбом и не трясемся над тем, полюбят его люди или нет. Мы занимаемся нашей работой, тем, что мы любим: записываем музыку, выпускаем записи и даем концерты. Если вам это нравится — отлично, добро пожаловать в наш мир. Если нет — ничего страшного, значит, это просто не для вас. Так что мы, в принципе, не задумываемся о таких вещах.
Джаред — единственный автор текстов и музыки, кроме песен Шеннона «L490» с «This Is War» и «Convergence» с «Love Lust Faith + Dreams». Если бы Шеннон или Томо принесли бы готовую песню, могла бы она попасть на альбом?
Шеннон Лето:
Мы выбираем песни, которые лучше всего подходят под концепцию альбома. Если бы нужно было вставить слова в мои песни или нужно было бы поменять что-то в других композициях, мы бы все вместе это сделали. Просто все песни должны отлично вписываться в пазл альбома, если можно так выразиться.
Джаред:
Да, если бы Шеннон или Томо пришли в студию и сказали: «Эй, у нас есть кое-что, посмотри» и показали бы текст или музыку, конечно, мы бы включили их песни в альбом, и, если бы они хотели, они бы сами их исполнили. Парни, вы бы сами хотели написать какие-нибудь тексты?
Шеннон:
Нет. Я об этом никогда и не думал.
Томо:
Нет. Если бы, конечно, на меня нашло озарение и я что-то написал, я бы показал вам. Но в целом — нет. Это не мой случай.
Состав 30 Seconds To Marsне меняется на протяжении многих лет. Могли вы представить группу без кого-то одного?
Томо Милишевич:
Нет, я не могу. Мы давно втроем, и из этого, как мы видим, что-то выходит. Это как работа какого-нибудь механизма: если убрать кого-то из нас, все может испортиться. Невозможно представить 30 Seconds To Mars без барабанов Шеннона или без вокала Джареда.
Джаред Лето:
Вы могли бы позвать Оззи Осборна, чтобы он пел вместо меня.
Томо Милишевич:
(Смеется) В любом случае, если поставить на место каждого из нас кого-то другого, это будет уже совсем другая история.
Вообще, создается впечатление, что у вашей группы идеальная репутация: вы никогда не устраивали драки за сценой или какие-то вечеринки с огромным количеством алкоголя. Как вам удается быть рок-группой, которая не попала под влияние секса, наркотиков и рок-н-ролла?
Джаред Лето:
Это все скандальная жизнь, которая никогда нас не привлекала. Нас это просто не интересует, мы стали заниматься музыкой не для этого. Наши намерения абсолютно прозрачны: мы здесь, чтобы играть музыку, мы здесь, чтобы отлично выступить и чтобы получить от этого удовольствие и доставить его нашим слушателям. Вот то, что важно.
Томо Милишевич:
Если бы мы вели себя так, как вы сказали, это бы все обесценило, какой в этом смысл? Мы любим наших фанатов, мы любим то, что мы делаем, мы любим музыку и искусство. А все остальное — не для нас. А для какой-нибудь другой группы (Смеется).
Вы уже сделали несколько кавер-версий на известные песни: «Bad Romance», «Stronger» или на потрясающую «Where The Streets Have No Name». Не собираетесь ли вы перепеть еще какие-нибудь хиты?
Томо Милишевич:
Мы прикладываем немалые усилия, когда делаем кавер-версии каких-либо песен, потому что каждый раз мы переделываем композицию и подстраиваем ее под себя, а не просто перепеваем ее, чтобы она звучала так же, как в оригинале. А трансформировать какие-то отличные хитовые песни не так-то просто, так как они изначально уже звучат здорово. Так что, не знаю, может быть, если нам кто-то подкинет идей.
The Beatles пели «All you need is love»; в песне «End Of All Days» вы поете «Faith is all we need». Что это? Новый слоган?
Джаред Лето:
Интересная параллель, мы об этом и не думали. Я думаю, время покажет. Знаете, не нам судить о таких вещах. Это решают слушатели.
Представьте себе, сколько фанатов сделают татуировки с этой строчкой… Как вы вообще относитесь к тому, что ваши фанаты делают татуировки, используя ваши песни или символику группы?
Томо Милишевич:
Действительно, очень много людей, которые слушают 30 Seconds To Mars, вдохновляются текстами наших песен или, как вы сказали, символикой, и делают с ними татуировки. Для нас это самый большой комплимент, который мы можем получить от наших слушателей. Это очень здорово. У нас самих есть татуировки, так что таким образом мы понимаем, что мы с нашими фанатами в одной команде.